К 45-ЛЕТИЮ ЗАПУСКА ПЕРВОГО В МИРЕ ИСЗ

       ЛЕГЕНДА О ПЕРВОМ, "ПРОСТЕЙШЕМ"...

       Кто же в действительности из наших ученых и конструкторов заслуживал Нобелевской премии?
       Огонь и колесо, порох и электричество, книга и цифры... Что еще можно добавить к открытиям, изменившим ход развития человечества?
       Конечно же, первый искусственный спутник Земли! Сам по себе "простейший" (именно так называли его сами создатели!), он тем не менее изменил ход развития цивилизации, заставил ее подняться над планетой, что уже само по себе привело к серии новых открытий.

       СКВОЗЬ ЧАСТОКОЛ МИФОВ

       Говорят, что Нобелевский комитет был согласен присудить эту самую престижную на планете премию ученому и конструктору, который осуществил запуск первого спутника Земли. И, мол, советское правительство обсуждало, кого именно следует назвать. Сошлись, конечно же, на академике Сергее Павловиче Королеве. Однако из-за секретности - он ведь не спутники запускал, а ракеты для термоядерных боеголовок делал - решили его имя не открывать, а потому и лишился СССР еще одного Нобелевского лауреата.
       Это одна из легенд, потому что ни обсуждения кандидатуры на Нобелевскую премию не было, да и предложения из Стокгольма не поступало.
       Но запуск спутника, безусловно, заслуживает не одну Нобелевскую премию, а скопом все, что присуждались в ХХ веке, потому что такое событие в жизни человечества случилось впервые и ничто не может сравниться с ним, даже атомная бомба. Точнее, атомная бомба тем более...
       Ну а среди тех, кому следовало бы в первую очередь присудить Нобелевскую премию за запуск искусственного спутника Земли, следует вместе с Сергеем Павловичем Королевым назвать академика Мстислава Всеволодовича Келдыша.
       Главный конструктор и Главный теоретик - именно так называли их в те времена, когда традиционно все, что было связано с обороной страны, было "совершенно секретным". Фамилии не назывались. Исключение коснулось лишь Игоря Васильевича Курчатова, чьи три Золотые Звезды Героя сияли на всех государственных торжествах. Но его соратники (кстати, у них звезд тоже было три!) и все другие скрывались под общим псевдонимом - "Великие без фамилий".
       К категории "другие" относились и Королев, и Келдыш.
       А ведь почти десять лет, начиная с 57-го и до ухода из жизни Сергея Павловича, страна и весь мир (тут нет преувеличений!) жили под сиянием свершений этих двух людей.
       Восхождение в космос описано, воспето и прославлено. Однако это все пришло после 4 октября 1957 года. А что было до этого? Что потребовалось этим двум людям преодолеть (им, а значит, и всему их поколению!) до спутника? Как удалось добиться, казалось бы, невозможного?

       К сожалению, "сквозь тернии к звездам"...

       Есть еще несколько мифов, о которых обязательно упоминают при разговоре о запуске первого спутника.
       Первый: спутник в СССР был запущен из-за того, что американцы объявили о запуске своего спутника. Причем они утверждали, что он будет "первым", и даже назвали его "Авангардом". Мол, именно после этого в Кремле собрались руководители страны и приказали Королеву опередить американцев, что он и сделал.
       У каждого мифа есть своя реальная основа. И этот не стал исключением. Более того, соревнование с американцами началось сразу после войны. Как известно, Вернер фон Браун со своими коллегами оказался за океаном и планы у него стали более амбициозными, чем даже при Гитлере. Его ракеты ФАУ-2 (их немало было вывезено американцами из поверженной Германии) стартовали за океаном одна за другой, приводя в восхищение своей мощностью и необычностью всех, кто побывал на старте. Кстати, именно "обилие" таких ракет и, как следствие этого, консервативность мышления фон Брауна сказались на ракетной программе США: она развивалась не столь стремительно, как нужно было, потому что Вернер фон Браун не мог признать публично, что у его ФАУ-2 недостатков больше, чем достоинств.
       Сергей Павлович Королев сделал это сразу же после первых пробных пусков трофейных ФАУ-2. Хотя Сталин потребовал, чтобы ракетчики скопировали ракету фон Брауна до деталей, на этот раз его приказ был выполнен формально: Королев предложил новую ракету, более эффективную и более простую.
       О том, что американцы собираются во время Геофизического года запустить спутник Земли, было хорошо известно. Однако не это определило успех Королева. Оказывается, задолго до 4 октября 1957 года два человека - Королев и Келдыш - не только мечтали о спутнике, но и шаг за шагом шли к его созданию. Первый делал ракету, второй - проводил расчеты траекторий полета спутника, в то время когда все ученые считали это фантазией и "причудами гения". Но об этом чуть позже...
       Миф второй. Спутник был запущен "случайно". Мол, Королев решил вместо чугунной болванки - имитатора термоядерной бомбы - поставить на вершину ракеты шарик с антеннами, способный только "пищать": "бип-бип-бип". Сергей Павлович сам не ожидал, что получится столь великий эффект от этого запуска.
       В США боевые и мирные программы практически не соприкасались. По крайней мере, в ракетостроении. Вернеру фон Брауну не удавалось убедить Пентагон заняться ракетами всерьез. Да и американцы не особо доверяли на первом этапе бывшему нацисту. Они предоставили ему прекрасные условия для работы, но в свои военные планы не посвящали. Великий ракетчик занимался только "мирными" программами - он начал строить планы об исследовании космоса, о полетах к Луне и Марсу.
       У нас же все было сосредоточено в одних руках. Хотя справедливости ради нужно отметить: о космосе, о спутниках никаких разговоров не было, иначе в то время Сергея Павловича Королева и в ЦК партии, и в правительстве, мягко говоря, неправильно бы поняли. Речь шла, а следовательно, и деньги давались только на боевую технику. Военные считали "блажью" любые разговоры о космосе.
       Сила Королева в том, что он сумел впрячь в военную телегу не только скакуна, но и трепетную лань...

       Мифы и легенды о космосе...

       И нет среди них, к сожалению, того главного, что определило успех нашей страны и что навсегда теперь записано яркой строкой в истории цивилизации.
       А "главное" - это судьбы Королева и Келдыша, когда они шли к первому спутнику.

       "ОТ ТЮРЬМЫ И СУМЫ НЕ ЗАРЕКАЙСЯ..."

       Свидетелям прорыва в космос казалось, что судьбы Королева и Келдыша ясны, безоблачны и солнечны, как небо 12 апреля 1961 года. Академики, герои, лауреаты Ленинской и Государственных премий, почет и слава, а также внимание со стороны "сильных мира сего" - что еще нужно человеку?! К сожалению, весь народ не знал их фамилий, но на деле это не сказывалось.
       Неужели они перечеркнули прошлое?
       Ни Келдыш, ни Королев никогда не упоминали о нем, и это было столь же удивительно, как и то, что лучшие сыны Отчизны оказывались за решеткой.
       Впрочем, Келдыша сия чаша миновала. Однако в 1936 году был арестован и расстрелян его старший брат Михаил, и от семьи этого не скрывали.
       Старший брат - "враг народа", а младший среди секретных ученых страны. Как это совместить? Как понять?
       Уже тогда Мстислав Келдыш сформулировал для себя: "Власть и Россия не тождественны; Родина у человека одна - "запасных" нет, а жизнь и шанс подарить людям свое творчество даются один раз и даются Богом, а не властью".
       Королев начал понимать это два года спустя...
       Они "стартовали" практически вместе.
       В 1931 году Мстислав Келдыш закончил физико-математический факультет МГУ, откуда его несколько раз пытались отчислить из-за "дворянского происхождения". Каждый раз талантливого студента спасал М.А. Лаврентьев - будущий академик и создатель Сибирского центра Академии наук.
       Удивительно, но еще в молодые годы власть старалась уничтожить тех, кто принес ей мощь и славу в будущем...
       Королев в том году участвует в создании Московской группы изучения реактивного движения, которую возглавил Ф.А. Цандер.
       В 1938-м Келдыш становится доктором наук. Он работает в Математическом институте имени В.А. Стеклова и в ЦАГИ.
       27 июня 1938 года Королев арестован.
       Во время войны семья Келдыша эвакуировалась в Казань. Они живут в спортзале, перегороженном простынями... Келдыш же работает на разных авиазаводах - он курирует проблемы вибрации в самолетостроении. В том числе знаменитый флаттер, который, казалось бы, поставил непреодолимые барьеры на пути авиации и который молодой ученый так успешно преодолел.
       Королев тоже занимается самолетами...
       Однако путь к аэродрому был долог и жесток.
       Дочь Королева хранит уникальные документы. Она собирала их по крупицам, пройдя по тем местам, куда суждено было попасть ее отцу. Документы уникальны. Вот некоторые из них.
       О Внутренней тюрьме НКВД, куда был переведен после ареста С.П. Королев из Бутырки: "Внутренняя (секретная) тюрьма имеет своим назначением содержание под стражей наиболее важных контрреволюционеров и шпионов на то время, пока ведется по их делам следствие, или тогда, когда в силу известных причин необходимо арестованного совершенно отрезать от внешнего мира...".
       7 августа 1938 года Королеву объявили о завершении следствия. Ему предстояло ждать приговора Военной коллегии Верховного суда СССР. В тот же день были уничтожены все документы, взятые у него при обыске. Это были расчеты, рисунки, схемы. Книга "Ракетный полет в стратосфере", вышедшая в 1934 году, подлежала изъятию и уничтожению. Из всех библиотек, где она могла оказаться...
       Много лет спустя, но еще при жизни Сергея Павловича Королева в библиотеке "Комсомольской правды" один экземпляр этой книжки вдруг обнаружили сотрудники отдела науки. Как всегда, шла "чистка" библиотеки, и "лишние" книги выбрасывались. Это было прекрасное время для нас, сотрудников. Мы копались в грудах книг, которые подлежали уничтожению, и находили среди них немало уникальных. Одной из таких находок и стал "Ракетный полет в стратосфере". Ярослав Голованов подарил этот экземпляр Сергею Павловичу Королеву - у него не сохранилось ни единого экземпляра.
       Да и как он мог сохраниться?!
       "Мне предъявили обвинение во вредительстве и участии в антисоветской организации. Я заявлял и заявляю, что никогда вредительством не занимался и ни в какой организации не состоял и ничего подобного и не подозревал. Несмотря на то, что я был арестован в момент достижения успеха в своей многолетней работе, следователи VII отдела Шестаков и Быков избиениями и издевательствами заставили меня подписать ложные показания на себя...
       В результате я осужден невинным, причем обвинен в преступлении по делу, которое является целью моей жизни и мною создано, как реализация идей нашего ученого К.Э. Циолковского. Я оторван от дела в период его успешного развития, и работа стоит, т.к. арестован и Глушко. Этим нанесен ущерб СССР, т.к. указанные работы чрезвычайно важны и нужны...".
       Королев испил свою чашу до дна. Там, где добывали золото на Колыме.
       Наташа Королева побывала на прииске, где пришлось работать ее отцу. Она описывает тот лагерь так:
       "Работа состояла в добыче на глубине 30-40 метров золотоносной породы и велась вручную. Это требовало значительных усилий. Отколотую кирками породу лопатами насыпали в тачки, доставляли к подъемнику, поднимали по стволу наверх и тачками по проложенным доскам подвозили к бутарам. На столь тяжелую работу посылали, как правило, "врагов народа". Среди них был и отец. Уголовники обычно выполняли функции бригадиров, поваров, учетчиков, дневальных и старших по палаткам. Естественно, что при полуголодном питании ежедневный изнурительный труд быстро приводил к физическому истощению и гибели людей. Но на любые жалобы заключенных от лагерного начальства следовал ответ: "Вы отбываете наказание и обязаны работать. За вашу жизнь мы не отвечаем. Нам нужен план, а вас не станет, привезут в навигацию других"... Бани в лагере не было. В палатках висели рукомойники. Нательное белье не стиралось. Заключенных заедали вши. "Политические" жили вместе с уголовниками, которые всячески над ними издевались: отнимали "пайку", а у вновь прибывших личную одежду и часто били... Сергей Королев на Колыме поражал всех тем, что делал по утрам зарядку, говорил, что еще надеется пригодиться своей стране".
       Из всех руководителей РНИИ (Ракетного научно-исследовательского института) не расстреляли только двоих - С.П. Королева и В.П. Глушко.
       Освобождение было столь же неожиданным, как и арест. Сталин был доволен работой "шарашки", которую возглавлял Глушко и где работал Королев, а потому они разом были освобождены. Да и надо было разобраться с трофейной ракетной техникой, а специалисты были в основном в лагерях и специальных институтах НКВД.
       Вчерашние заключенные сразу же надели военную форму и стали офицерами.
       Из воспоминаний академика Б.Е. Чертока: "Новенькая офицерская форма сидела на вошедшем очень ладно. Если бы не отсутствие всяких медалей, я бы решил, что передо мной кадровый офицер. Но полная пустота "орденских" мест на чистой гимнастерке сразу выдавала "цивильного" офицера. Необычными были только хорошие офицерские хромовые сапоги вместо наших привычных кирзовых. Темные глаза с какой-то веселой искрой смотрели на меня с любопытством и вниманием. Во внешности Королева сразу обращали на себя внимание высокий лоб и крупная голова на короткой шее. Есть такое выражение - вобрал голову в плечи. Нет, Королев ее не вбирал. Уж таким его сделала природа...
       ...Королев сел за руль "опель-олимпии". Машина давно не мытая и поэтому неопределенного возраста. Резко развернулся и на большой скорости нырнул на дорогу к выезду из города.
       Теперь, когда я знаю о Королеве все, что можно было узнать от него самого, от его друзей, знакомых и биографов, мне кажется, что его в тот день мало интересовал наш институт и детали нашей работы. Да, он уже обдумывал план дальнейших действий, подтвердив встречей со мной какие-то свои соображения. Но главное, что его волновало, возбуждало и вдохновляло, - это свобода движения... Свобода! Как это прекрасно! Так мне представлялись много лет спустя чувства, которые должны были одолевать Королева. Ему еще нет 40 лет! Надо так много успеть сделать!.."
       В "деле" заключенного Королева сохранились рисунки ракеты. Это наброски легендарной "Семерки", той самой, что вывела человечество в космос. Теперь Королев стремительно шел к своей цели, и рядом с ним появлялись соратники. Некоторые из них стали не только единомышленниками, но и друзьями.
       Глушко, Пилюгин, Черток, Вознесенский, Тюлин... Блестящие "космические" имена! Но первым мы все-таки называем Келдыша.
       Закончилась война, но их пути еще не пересеклись.
       В 1946 году Келдыш получает Сталинскую премию за "танец шасси" - шимми. Это было одно из самых "красивых решений" в истории прикладной математики. Теперь самолеты могли надежно приземляться - переднее колесо "не плясало".
       На очереди создание ядерного оружия, и Келдыш привлекается к его расчетам. Выдающийся математик XX века И.М. Виноградов говорит о своем молодом коллеге так: "Он в любом приложении математики способен разобраться лучше всякого".
       Пришла пора "разобраться" с ракетами и космосом. В 1948 году завершалась подготовка к испытаниям первой советской баллистической ракеты Р-1. Келдыша пригласили для консультаций. Здесь он и познакомился с Королевым. Они стали друзьями.

       ПРОЛОГ К СПУТНИКУ

       23 октября 1953 года С.П. Королев был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. Как и положено члену академии, ежегодно он был обязан представлять отчет о научной деятельности за минувший год. В первом академическом отчете Королева за 1954 год о спутниках Земли говорится много и достаточно подробно. В частности:
       "В настоящее время все более близким и реальным кажется создание искусственного спутника Земли и ракетного корабля для полетов человека на большие высоты и для исследования межпланетного пространства..."
       Мы полагали бы возможным провести эскизную разработку проекта самого ИСЗ с учетом ведущихся работ (особенно заслуживают внимания работы М.К. Тихонравова) со сроком предоставления эскизных материалов в конце 1956 г.
       Нельзя не отметить огромного интереса к этой проблеме в ряде стран за рубежом и особенно в США..."
       Осенью 1955 года на представительной научной конференции по исследованию верхних слоев атмосферы он предлагает обсудить план создания "ракеты-лаборатории для подъема 1-2 экспериментаторов на высоты до 100 км с разработкой специальной системы для спуска лаборатории и ее экипажа на Землю".
       А заключение, сделанное Королевым, звучит вообще сенсационно:
       "Мы считаем, что необходимая научная и техническая база для осуществления этой задачи создана и в 1956 г. могут быть начаты такие полеты".
       Ракетами и полетами в верхние слои атмосферы М.В. Келдыш занимается с 1950 года каждодневно, так как в январе становится руководителем специальной комиссии Академии наук по этим проблемам. Официально он является заместителем председателя С.И. Вавилова, но тот президент академии... Кстати, с тех пор именно президент нашей академии возглавляет Комиссию по космосу, тем самым подчеркивая, насколько актуально и важно это направление науки в СССР и России.
       Конкуренция среди ракетчиков была необычайно сильная. Челомей, Янгель и Королев ощущали мощное "давление" со стороны авиаконструкторов, которые создавали три типа крылатых машин. Самолет и ракета объединялись, чтобы летать с огромной скоростью как в верхних слоях атмосферы, так и в космосе.
       "Бурелом" - так назвал свое детище П.О. Сухой. Но этот проект не ушел дальше чертежных столов конструктора. "Буран" - над таким проектом работал В.М. Мясищев. Проект стартовал весьма успешно. Были проведены экспериментальные работы. Успехи были явно налицо. Однако средств не хватало, и проект был заморожен. "Буря" - над такой машиной работал С.А. Лавочкин.
       Он добился успеха. "Буря" неслась над страной - до Камчатки и обратно - на высоте 20 км с огромной скоростью: в три раза превышающей звуковую!
       Однако С.А. Лавочкин неожиданно умер на полигоне, и вскоре поступил приказ: "Работы по "Буре" прекратить, и все материалы уничтожить!"
       Все эти проекты вел М.В. Келдыш. Экономика СССР в те годы (впрочем, как всегда!) переживала огромные трудности, а потому средств на все проекты не хватало. Надо было выбирать из множества направлений главные. По сути дела, их осталось три. Они связаны с фамилиями великих ракетных конструкторов ХХ века: академиками С.П. Королевым, М.К. Янгелем и В.Н. Челомеем.
       Вперед вырвался Сергей Павлович Королев. Это не было случайностью - ведь именно он был первопроходцем, а на их долю, как известно, выпадают самые трудные испытания.
       На помощь Королеву пришел Игорь Васильевич Курчатов.
       Атомщики появились в КБ Королева неожиданно: просто однажды позвонили "сверху", попросили показать "все", даже самое секретное... Атомщики ничего не рассказывали, но сами задавали множество вопросов по ракетам. А потом исчезли столь же внезапно, как и появились. Их называли в КБ Королева "призраками": никто толком не мог объяснить, что именно атомщики решили. А между тем в Арзамасе-16 шли ожесточенные споры о будущих "изделиях". В конце концов, атомщики пообещали снизить вес своих "изделий" и повысить их надежность и прочность: уж больно "нежными" были те самые ядерные заряды, которым предстояло переносить мощные перегрузки при старте и при выходе на цель, а также разные вибрации, перепады температур и ускорения.
       Курчатов по достоинству оценил Королева, и у него сразу же установились с ним товарищеские отношения. Естественно, в этой "компании" оказался и Мстислав Всеволодович Келдыш, так как в его институте велись все необходимые расчеты не только по ракетной технике, но и по ядерным "изделиям".
       Они встречались в домике Курчатова, который находился на территории его института. Игорь Васильевич побывал и в КБ Королева, с интересом ознакомился не только с ракетами, но и с первым спутником. Он даже несколько раз попросил включить передатчик, радовался, что тот ни разу не отказал... Сергею Павловичу Курчатов показал одно из испытаний оружия. Потом на полигон приезжали и заместители Королева, но тем не менее свои секреты атомщики берегли как зеницу ока.
       20 февраля 1956 года первое испытание ракеты с ядерной боеголовкой прошло успешно.

       ФИНИШНАЯ ПРЯМАЯ

       Руководству страны больше всего со спутником "надоедал" Келдыш. Он давно уже сагитировал все руководство Академии наук СССР, "зажег" новой идеей многих в Совете Министров и в ЦК партии, но с военными - а они по-прежнему играли главную роль в ракетной технике - ничего сделать не удалось. Те относились к космосу как к забаве ученых.
       Еще в феврале 1954 года М.В. Келдыш собрал совещание по проблемам создания искусственного спутника Земли. Речь шла о той "научной начинке", которая на нем должна быть установлена. И что самое любопытное, откликнулись крупнейшие ученые страны, в том числе и те, кто был весьма далек от космоса.
       А сам Келдыш провел необходимые расчеты по спутнику, и они стали первыми в истории мировой науки.
       Осенью 1956 года по линии разведки пришло сообщение о том, что в США была сделана попытка запустить трехступенчатую ракету, на которой был установлен искусственный спутник Земли. Официально же в Америке сообщили о полете межконтинентальной ракеты на расстояние порядка пяти тысяч километров.
       Королев понимал, что американцы стараются выйти в космос, и в силу своей национальной привычки всегда быть первыми даже назвали спутник "Авангардом". И Главный конструктор предпринимает активные меры. Он направляет письмо в правительство. Там есть такие строки:
       "Просим разрешить подготовку и проведение первых пусков двух ракет, приспособленных в варианте искусственных спутников Земли, в период апрель-июнь 1957 года... Подготовительные работы к первым пускам ракеты идут со значительными трудностями и отставанием от установленных сроков, однако полученные к настоящему моменту результаты лабораторных и стендовых испытаний позволяют уверенно надеяться, что при напряженной работе в марте 1957 г. начнутся пуски ракет. Ракету путем некоторых переделок можно приспособить для пуска в варианте искусственного спутника Земли, имеющего небольшой полезный груз в виде приборов весом около 25 кг. Таким образом, на орбиту искусственного спутника вокруг Земли на высоте 225 - 500 км от поверхности Земли можно запустить центральный блок ракеты весом 7700 кг и отделяющийся шаровидный контейнер собственно спутника диаметром около 450 мм и весом 40-50 кг".
       Было пять ракет.
       Одна взорвалась на старте.
       Следующая поднялась на несколько сот метров, но начался пожар, и огненный факел еще успел перечеркнуть небо и надежды тех, кто наблюдал за ракетой с земли...
       Третья ракета взорвалась за пределами полигона. Ее обломки находили пастухи до самой зимы...
       Четвертая машина ушла за горизонт, но связь с ней прервалась.
       Пятая стартовала в конце августа. Пуск прошел сравнительно гладко. Замечаний было много, но ракета дошла до Камчатки. И это был реальный успех.
       Шестая стартовала 4 октября. Вместо макета ядерной боеголовки она несла спутник Земли...
       "Бип-бип-бип"... Для человечества эти позывные стали гимном людям, которые сделали невозможное. Или кто-то считает иначе?!

       Из официальных сообщений:

       "Первый искусственный спутник Земли выведен на орбиту 4 октября 1957 года. Вес 86, 3 кг, имел форму шара диаметром 580 мм, 4 штыревых антенны длиной 2, 4 - 2, 9 м. Радиопередатчики работали на частотах 20, 005 и 40, 002 Мгц (длины волн 15 и 7, 5 м). Начальные параметры орбиты: высота перигея 228 км, высота апогея 947 км. Спутник просуществовал как космическое тело 92 суток. 4 января 1958 года он вошел в плотные слои атмосферы и сгорел".

       Владимир ГУБАРЕВ
       Литературная газета (Москва) , № 040, 2.10.2002.

       ГОД, РАВНЫЙ СТОЛЕТИЯМ.

       Запуск первого искусственного спутника Земли произвел у нас в стране и во всем мире огромное впечатление, сравнимое, пожалуй, только с Победой. Слова "Спутник", "Spoutnic", "космос" были у всех на устах. Как грибы после дождя, стали появляться кафе, гостиницы, железнодорожные платформы, детские игрушки с этими названиями, модные анекдоты, песенки про то, как "собачка Лайка смелая летает по орбите". Газеты публиковали время пролета над крупными и малыми городами маленького веселого шарика, без устали посылающего радиосигналы "бип-бип", и люди толпились на улице, задрав головы к небу. Будущие классики фантастики Станислав Лем, Рей Брэдбери, Айзик Азимов, братья Стругацкие уселись за свои романы о ракетных кораблях, бороздящих космические дали...
       И вся эта эйфория отодвинула в тень другую великую эпопею, развернувшуюся в те же годы, - эпопею, в которую исследования околоземного космического пространства входили составной частью. Я говорю о замечательном проекте под названием Международный геофизический год, или сокращенно МГГ.
       Со школьных лет мы прекрасно знаем про колумбову эпоху Великих географических открытий, со времен которой прошло более 500 лет. Плеяда мореплавателей и первопроходцев в основном составила имеющуюся карту Земли, хотя знания о ней накапливались все последующие века. Блестящий пример - Великая Северная экспедиция 30-40 годов XVIII века, под общим руководством знаменитого Витуса Беринга обследовавшая арктическое побережье Сибири, - первый пример согласованной работы множества отрядов российских моряков и гидрографов (более 600 человек!). Результаты географических исследований оказались столь значительными и необычными, что Адмиралтейство Его Величества Георга III поручило авторитетнейшему мореплавателю того времени Джеймсу Куку провести контрольные определения координат нескольких пунктов, чтобы проверить русских моряков. И Кук, восхищенный достижениями россиян, предложил назвать море, разделяющее Чукотку и Аляску, именем Беринга...
       Все эти пять столетий исследования проводились в общем по одной схеме: небольшие морские экспедиции в составе одного-двух кораблей или компактные конно-пешие отряды, обследовавшие труднодоступные районы материков.
       И вот 45 лет назад, в июле 1957 года, все исследовательские силы народов объединились в одну всеобщую экспедицию. Речь идет о проекте Международного геофизического года. Уже судя по названию, его предметом была не только география, а весь комплекс проблем землеведения: поверхность Земли, ее недра, океан, атмосфера и окружающее космическое пространство. Ученые 67 стран мира провели исследования по согласованным программам под руководством специального международного комитета.
       Строго говоря, МГГ явился не первой международной научной акцией, его предшественниками были два Международных полярных года - 1883-1884 и 1932-1933 гг.
       Однако Международный геофизический год перекрыл своих славных предшественников по всем показателям. И многие из его плодов вошли в наше "повседневное меню".
       Прежде всего, конечно, в работы по программе МГГ включились полярники - и не только в Арктике, но и на противоположной "макушке" Земли. Здесь произошло коренное изменение в масштабе и характере исследований: после эпохи эпизодических экспедиций с неизбежно ограниченными научными целями начались регулярные широкомасштабные стационарные исследования. До МГГ в районе Северного полюса не было ни души после папанинской зимовки 1937-1938 годов, а на Южном полюсе - так и вовсе после путешествий Амундсена и Скотта да после полета над полюсом в 1929 году американца Р.Бэрда. Но вот с конца 50-х годов там обосновались российские, американские, японские, новозеландские и даже южноафриканские полярники. Мы все со школьных времен помним броскую формулу: "Арктика - кухня погоды". И действительно, достоверность прогнозов погоды резко повысилась после широкого разворота научных работ в Заполярье. Еще напомню, что внимание человечества к озоновой проблеме было привлечено именно по результатам аэрологических исследований в Антарктиде. Можно смело сказать, что для Арктики и Антарктики МГГ как бы и не прекращался все последующие 40 лет - столь необходимым это представляется ученым всего мира.
       Чрезвычайно много нового дал Международный геофизический год в изучении океана. Начался поистине научный штурм водной стихии. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить два издания обычного географического атласа 50-х и 70-х годов. На ровном синем поле океанов появились неизвестные ранее гигантские подводные хребты по 20 тысяч километров длиной, существенно уточнилась схема течений, да и вообще карта океанических акваторий стала почти столь же подробной, что и для территории суши (а ведь это 70 процентов земной поверхности!). Кстати сказать, сегодняшнее бурное развитие дальнего транспорта (морского и воздушного) немыслимо без хороших карт, космических средств связи, навигации и аварийной помощи. И все это основывается на научной продукции МГГ.
       А как же земные недра? Важнейшим итогом исследований 1957-1960 годов явилось учение о движущихся литосферных плитах, возродившее на новой фактической и научной основе полуфантастическую гипотезу Альфреда Вегенера, которую до этого в течение полувека почти никто не воспринимал всерьез. Это учение в корне изменило представления геологов о глубинном строении Земли, о тектонических процессах, о формировании рудных залежей. Успехи в области исследования глубинного строения Земли настолько окрылили российских ученых, что вскоре после завершения МГГ в нашей стране был разработан "Международный проект верхней мантии Земли", одно из достижений которого - Кольская сверхглубокая скважина - широко известно.
       Общим следствием работ по изучению океана и исследованию земных недр в период МГГ явилось открытие и освоение богатейших нефтяных месторождений в Персидском и Мексиканском заливах, в Северном море и у нас, в Баренцевом и Карском морях. Именно на 60-е годы приходится сказочный взлет экономики Кувейта и Саудовской Аравии, базирующийся на нефтедолларах. Да и страны Северной Европы вдруг обнаружили, что их родное море богато не только селедкой и треской, но и нефтью. Это, кстати, существенно смягчило энергетический кризис в конце 60-х годов.
       Но совершенно особое место в программе МГГ занимает исследование космоса и верхней атмосферы. Конечно, ракета-носитель готовилась задолго до того и вовсе не для спутника. Но еще недавно выход в космос казался необузданной фантастикой. Так, например, замечательный ученый-кораблестроитель, академик А.Н.Крылов, выступая на чествовании Циолковского в 1932 году (то есть всего за 25 лет до спутника), очень скептически высказался о возможности космических полетов в обозримом будущем. Да что говорить, даже когда летом 1957 года при обсуждении программы МГГ по исследованию верхней атмосферы советский представитель упомянул о планах запуска для этой цели искусственного спутника Земли, его слова никто из членов международного комитета не принял всерьез: слишком фантастичным выглядело это заявление. А сегодня мы пользуемся Интернетом и спутниковым телевидением, слушаем прогноз погоды, составленный с помощью метеоспутников, даже не задумываясь о том, что старт всему этому был дан МГГ.
       Тогда же начались систематические исследования верхней атмосферы: не случайно время проведения МГГ было специально приурочено к периоду максимума солнечной активности. Благодаря спутникам и геофизическим ракетам была впервые получена информация о физических свойствах озонового слоя, открыты радиационные пояса и магнитосфера Земли, оценена плотность метеорного вещества в околоземном пространстве. Стало гораздо яснее, с какими проблемами придется столкнуться при дальнейшем освоении космоса. А все мы познакомились с модной новинкой - солнечно-земными связями, теми самыми вариациями магнитной активности, о которых нынче регулярно упоминается в сводках погоды. Это уже многострадальное детище еще одного великого мечтателя - пионера космобиологии А.Л. Чижевского, обласканного советским правительством в начале тридцатых годов и репрессированного в конце того же десятилетия. К счастью, он дожил и до спутника, и до полета Гагарина, и до реализации многих из своих идей.
       Надо сказать, что наша отечественная наука блестяще справилась с задачей - и в плане научных инициатив, и по масштабности участия в отдельных программах, и по значительности результатов исследований, и в чисто гуманитарном аспекте. Из последнего напомню хотя бы историю спасения российским летчиком Виктором Перовым бельгийских полярников, самолет которых разбился на антарктическом плато в конце 1958 года (за это Перов был награжден бельгийским орденом короля Леопольда II).
       Международный геофизический год оказался важным для всего мира: это был непревзойденный до сих пор пример столь широкого и плодотворного международного сотрудничества в исследованиях, предметом которых является наш общий дом, Земля Людей. А для сегодняшней России он служит важным уроком, показывающим, что даже такие громадные затраты на науку, как во время МГГ, быстро окупаются сторицей.

       Павел БЕСПРОЗВАННЫЙ
Литературная газета (Москва) , № 040, 2.10.2002

       КАК СССР ЭТОГО ДОБИЛСЯ?

       О запуске первого искусственного спутника Земли

       "Спутники раз и навсегда доказали сомневающемуся миру, что СССР достиг передового уровня технологии, сравнимого со стандартами Запада, а во многих отношениях и выше их".

       (Из заключения комиссии США по образованию)

       ***

       "Как СССР этого добился? Каким образом СССР удалось столь значительно обогнать США как по времени, так и по качеству своих достижений? Такой подвиг мог быть совершен лишь страной, имеющей первоклассный научно-технический персонал и первоклассные условия в очень широкой области науки и техники: в математике, физике, химии, если назвать лишь самые важные области".

       ("Нью-Йорк таймс")

       ***

       "Мы слышим исходящую из нашей страны шумную пропаганду на весь мир о наших планах задолго до того, как мы готовы к фактическому запуску. Советы мало хвастались заранее, если они вообще хвастались, и тем не менее они запустили больший по размерам и более тяжелый спутник, чем намеченный нами".

       (Специалист по управляемым снарядам Е. Мартц)

       ***

       "Любые сомнения, скептицизм или умаление научных достижений России внезапно рассеялись. Советские ученые заявили, что они сделали то, что величайшие гении западного мира все еще не могут сделать".

       (Американское агентство новостей)

       ИЗУМЛЕННАЯ АМЕРИКА.

       Вашингтон. Пятница, 4 октября 1957 года. В Советском посольстве идет прием. Внезапно на пороге появляется какой-то человек и стремительно направляется к американскому ученому Ллойду Беркнеру. Через мгновение тот вскакивает с места, призывая всех присутствующих к тишине: "Мне только что передали, что на высоте 900 км кружит спутник! Я хочу поздравить наших русских коллег..."
       Это было страшное потрясение... Рассказывают, что в тот же злополучный день Нейл Макэлрой был назначен министром обороны и созвал гостей на коктейль. Все казалось безмятежным, как вдруг в помещение ворвался Гордон Харрис, специалист по связям с общественностью, с криком: "Генерал! По радио только что передали, что русские осуществили запуск спутника. Он передает сигналы на обычной частоте".
       Воцарилась мертвая тишина. Первым пришел в себя генерал Вернер фон Браун: "Мы знали, что они собираются сделать это... Мы можем запустить наш спутник... через 60 дней, господин Макэлрой. Только дайте нам эти 60 дней".
       В этот же день находившийся на Международном астронавтическом конгрессе в Барселоне американский представитель Курт Стелинг готовился выступить с докладом по американской космической программе. К своему изумлению, он получил из Вашингтона срочную депешу: "Ничего не докладывать! Над планетой уже кружит русский спутник".
       И в этот же день вся Америка с замиранием слушала радио, пытаясь уловить сигналы "красной луны". "Слушайте, слушайте сейчас, - говорил с дрожью в голосе диктор Эн-би-си, - звук, который навсегда разделит старое и новое..."

       Запутался в деревьях

       На следующий день новость о "новой звезде, сделанной в Москве, с быстротой молнии распространилась по миру". Поднялся настоящий переполох. Газеты пестрели сенсационными заголовками, ученые давали обширные интервью. Казалось, нет новости важней для каждого в те дни.
       "Покрывая 18 тысяч миль в час, "советская луна" трижды в день появляется почти над каждым населенным пунктом Земли, - делился подсчетами со своими читателями американский еженедельник "Ньюсуик" и с грустью добавлял: - Кончилась эра нашей самоуверенности".

       Растерянность была всеобщей. Люди метались, едва не впадая в массовый психоз. В полицию обращались свидетели, которые "видели, как в ветвях дерева запутался советский спутник". Национальная биржа отреагировала на спутник катастрофическим падением акций. А американские туристы в СССР заразились странной болезнью - спутникоманией. "У них глубокое ощущение своей неполноценности, основанное на предположении, что коль советские ракеты лучше американских, то и все советское должно быть уже сейчас или в ближайшем будущем лучше всего нашего"

       ("Нью-Йорк таймс").

       Американский апельсин

       Тем временем правительство США все еще пребывало в шоке. Высокопоставленные лица мрачно отшучивались, называя запуск русского спутника "космическим баскетболом". Контр-адмирал Бенет даже сказал, со злостью сплюнув перед репортерами: "Ерунда, это просто кусок железа, мы тоже можем осуществить такой запуск, просто... не хотим! "
       Это была неправда. Русским ученым хорошо были известны "успехи" американцев в ракетостроении. С. П. Королев потом говорил о них с улыбкой: "Ко времени запуска первого спутника мы могли уже выводить на орбиту объекты массой до 1000 кг, американцы же с трудом тогда могли запустить в космос апельсин".
       Отставание Америки было очевидно. Не случайно в первые дни американские журналисты буквально засыпали вопросами находившегося с визитом в Вашингтоне академика Благонравова: "Как это СССР опередил США? Значит, межконтинентальная баллистическая ракета у вас не блеф? Не вкралась ли опечатка в цифру веса вашего спутника - 83 кг, ведь наш первенец будет весить всего несколько фунтов? "
       Тот, как мог, постарался развеять "сомнения": "Нет, опечаток не было". А потом, сделав паузу, хитро подмигнул: "Уже готовится второй спутник весом в полутонну..."
       Когда Королев узнал об этом случае, смеялся от души: "Оказывается, не только в политике, но и в технике есть твердолобые! "

       Что знает Иван?

       Тем временем все больше трезвых умов в Америке задавались нелегким для себя вопросом: "Как сумели русские так далеко уйти в освоении космоса? Как удалось им подготовить необходимые кадры ученых, техников и инженеров для этого колоссального технического достижения? " И сами же давали неприятный для себя ответ: "Составляющие успеха Советов: русская традиция, восходящая к Циолковскому, тесная связь правительства и науки, но главное - система образования. Советский коммунизм применяет иные методы просвещения, нежели мы".
       Английский министр просвещения Д. Ллойд говорил по этому поводу: "Русский ИСЗ подает очень простой и мощный сигнал всему миру: я - продукт советской техники, я - продукт советского образования". "Русские подорвали нашу самодовольную уверенность в том, что американские ученые являются самыми передовыми во всем мире", - вторила ему американская пресса. "Но я не верю, - возражал профессор Джонсон, - что это поколение американцев примирится с положением, когда приходится ложиться спать каждую ночь при свете коммунистической луны! "
       И в США, словно по сигналу, разразилась кампания за "скорейшую ликвидацию возникшего разрыва" в космической области. Все вдруг "бросились "осмысливать" и "изучать" последние достижения советской науки и техники". В дело включились государственные деятели, экономисты, социологи, военные эксперты... Специалисты в области образования, презираемые до сих пор, выступали теперь на первых полосах газет.
       А труд профессора Трейса "Что знает Иван из того, чего не знает Джон" лишь подлил масла в огонь.
       "В то время, как советские пятиклассники поглощают Пушкина, Толстого, Чехова, американские сверстники довольствуются тем, что первые изучили еще в младшей школе! " - возмущался Трейс. И уже в 1958 году его возмущение получило достойный отклик: "для предупреждения угрозы преимущества русских в области техники, науки и образования" конгресс США принимает Закон об образовании в целях национальной обороны.
       В результате резко возрастают зарплаты профессоров, преподавателей колледжей, учителей. Повсеместно образовываются новые школы, учреждаются лицеи и университеты. Все заявки Федерального бюро по образованию финансируются из бюджета в первоочередном порядке... А вслед за этим начинает подниматься и общественный престиж профессий ученого, учителя, инженера... Учиться теперь становится модно. "Учитель" - теперь звучит гордо!
       Годы спустя в одном из своих интервью известный ученый - профессор Ловелл как-то произнесет со вздохом облегчения: "Успехи русских захватили США врасплох, и именно запуск первого советского спутника послужил главной причиной развития американских научных программ, но главное - полной реорганизации программы просвещения... Мы должны быть благодарны им за это".
       Мы так хотим быть похожими ни Америку. Мы подражаем ей, слепо копируя все, что у нее есть. Теперь и у нас стали платными образование и медицина. Теперь и v нас есть олигархи, коррупция и наркодельцы.
       Нахватавшись ненужного, поверхностного, наносного, свое-ценное, важное, передовое-мы позволили разрушить и затоптать. Пойдет так и дальше - разучимся запускать и спутники. И на западные космические программы будем смотреть глазами американских генералов 50-х годов: "А, ерунда, мы тоже так можем. Просто не хотим..."

       Выпуск подготовили: Н. Якутин, Н. Любова и А, Князев Благодарим З. П. Губонину за многие труды и сотрудничество с ИД "Экономическая газета"
       Экономика и жизнь (партнер) (Москва) , № 039, 28.9.2002